«Я сначала Тамбов ненавидел»

Юрий Щукин. Фото с сайта tgu-med.ru

«Русская планета» поговорила с краеведом Юрием Щукиным о памятниках, фокусах и новых книгах о старом городе

Екатерина Жмырова

4 августа, 2014 16:37

7 мин

Юрий Щукин — врач-патологоанатом, основатель тамбовской кунсткамеры (аналога петербургской), в народе называемом «Музей греха», краевед, автор справочника-путеводителя по Тамбову и нескольких десятков книг о его истории и достопримечательностях. Сейчас Щукин преподает в медицинском институте ТГУ имени Державина, водит экскурсии по городу и области, продолжает писать.

– Юрий Кириллович, вы не коренной тамбовчанин. Почему вас так увлекла история города?

– Я сначала Тамбов ненавидел. Отец бросил нас, когда мне было два месяца, мать работала в Тамбове, а я жил с бабушкой в Мичуринске. Там мне было хорошо — город зеленый, речка, питомник, в котором работал сам Мичурин. И самое главное: там был велосипед — дамский, старинный. Я на нем весь город изучил вдоль и поперек. А когда приезжал в Тамбов к матери в гости, был здесь чужой. Переехал в областной центр в 1963 году, когда поступил в медучилище. Тамбов в то время был очень грязный. Старые деревянные дома, громадные дворы с сортирами, кооперативные клетушки. Еду готовили на керогазах и примусах. Все это дымило, вспыхивало. Пожары постоянные. А потом матери дали квартиру на Набережной, и я постепенно начал влюбляться в это место. Так как жили у реки, увлеклись походами, катанием на байдарках, я серьезно занялся туризмом. Ну и тоже начал изучать город на велосипеде. Поражало то, что местные жители ничего не знают о месте, в котором живут. Я задавал вопросы, но не получал ответов. В итоге стал искать ответы сам. Вот так вот и увлекся краеведением.

– До сути никогда не дойдешь. Просто у меня были хорошие учителя в медучилище и после — в Воронежском мединституте. А еще всегда были интересны эксперименты, опыты. Когда изучали наркоз, пробовали усыплять сначала собак, а потом друг друга. На себе эксперименты ставили. Я тогда под действием эфира даже начал слагать стихи. Чем я только не занимался в институтские годы — туризмом, альпинизмом, моржеванием, бегом на марафонские дистанции, бальными танцами. Одно время увлекся фокусами. Попал на представление Кио в «Иллюзион», и он меня так поразил, особенно номер с распиливанием девушки. До распиливания я, конечно, не дошел. Там аппаратура очень сложная. Но кое-какие приспособления для фокусов у меня были. Я познакомился с Акопяном старшим, купил у него кастрюлю из нержавейки. Сэкономил тогда на завтраках и обедах. И «сжигал» в ней животных. Тем более они у нас были в институте — лабораторные крысы, мыши. Вместо них появлялись фонтаны цветных лент, огонь или конфетти. «Сжигал», а потом возвращал обратно на кафедру. В институте совершенно не думал о патанатомии. Больше увлекался психологией. Тогда были очень модны всякие парапсихологические явления: гипноз, аутогенные тренировки. Когда возвращался из Воронежа в Тамбов, думал, что буду заниматься психиатрией. Но так получилось, что устроился в морг и стал патологоанатомом.

– К Вернадскому отношусь положительно. Ученый с глобальными мыслями и проектами — Циолковский на земле. Он жил и работал на Тамбовщине, благодаря ему люди выживали во время голода. Памятник Ушакову у нас тоже вполне уместен. Человек, который спасал Россию во время множества войн, проиграл минимум сражений, принимал участие в собрании средств народного ополчения во время войны 1912 года. Да и вообще моряки всегда являлись образцами мужества, смелости, выносливости. А вот насчет Питирима могу сказать, что я против.

– Церковные власти часто принимают решения самостоятельно, ни с кем не советуясь. В этом плане они у нас очень четко отделены от государства. Но памятник-то будет стоять на территории города в самом центре. Деревья из-за него в горсаду вырубили. А узнаем мы об этом чисто случайно. Когда на заседании городской думы я сказал о том, что устанавливают памятник Питириму, депутаты мне не поверили. Говорят — сначала мы все утверждаем и только потом начинают строить. А я говорю — вон на Соборной площади уже постамент стоит. Мне не поверили. Я предложил сесть в автобус, поехать и посмотреть. Вроде бы они об этом и знать не знали. Может, в каких-то кулуарах разговоры и были. Но реально все вот так. Я считаю, что незачем святого выставлять напоказ, святой должен быть скромный. Он лежит в тиши в юном пределе храма, к нему можно подойти, и этого вполне достаточно.

– На заседаниях думы общественники обычно не присутствуют. К тому же вопрос любого памятника — это вопрос финансовых средств. А все это сложно, дорого. Если кто-то из народа что-то предложит, то, как правило, денег нет. Но опять же, предложить можно все, что угодно, но кто будет реализовывать? В целом же я не могу пожаловаться на непонимание местных властей. Мне всегда шли навстречу — начиная от первого мэра Валерия Коваля и заканчивая теперешним главой администрации города Александром Бобровым. Моя задача как краеведа — собрать материал. Но без поддержки властей издать его невозможно, у меня просто нет таких денег. Я сейчас работаю над книгой «Дореволюционный Тамбов в рекламах и объявлениях». Масса интересных и даже смешных газетных объявлений. Орфографических и стилистических ошибок в них масса.

– Как будет выглядеть книга, пока думаю. Все решения приходят неожиданно. Может, выстрою по алфавиту, может, с маленькими комментариями. Обязательно будут фотографии — архивные и современные, стилизованные под старину, с использованием фотомонтажа. А началось все с того, что мне попалось объявление: «Хочу найти маленького здорового мужика». Думаю, как это так? Читаю дальше: «Для рытья колодца». То есть он должен быть ростом маленький, но сильный. Или вот еще объявление: «Продаем картофель «Мирол». Обращаться в губернскую тюрьму». Вот так вот пойдешь за картошечкой, а тебя посадят.

– Над книгой «Улицы Тамбова». Это продолжение дела моего учителя Николая Муравьева. Он такую книгу без картинок выпустил, а мы теперь делаем с иллюстрациями. Тамбовские фотографы предоставили нам около 1700 фотографий. Еще одна книга сейчас в печати — «Старый Тамбов от А до Я». Вместе с ТГУ имени Державина готовится трехтомник к 200-летию со дня рождения Лермонтова. За великих надо обязательно цепляться. Тогда может и туристы появятся. Я вот сейчас «пробиваю» Воронежскую заставу. Помните, как в «Тамбовской казначейше»? «И фонари, и мостовые,/Там два трактира есть, один/ «Московский, а другой «Берлин». /Там есть еще четыре будки...» Это заставы имеются в виду. Раньше город заканчивался в районе Чичканова, Пролетарской, Астраханской и Козловской. Это четыре стороны света, где находились полицейские, которые проверяли въезжающих, выезжающих. Одну из застав, которая наиболее часто встречается на фотографиях, мы решили восстановить. Недавно встречался с градоначальником Александром Бобровым, он одобрил идею. На границе улиц Пролетарской и Интернациональной будет установлена застава: муляжи полицейских, будки с глазком. Будет такой туристический объект, описанный Лермонтовым в «Тамбовской казначейше».

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе