Новости – Общество
Общество
«Земля черная, окопы и ржавое железо»
Письма Григория Облицова. Фото: Екатерина Жмырова
Как поисковый отряд «Альтаир» возвращает живым тамбовцам умерших родственников
12 ноября, 2014 16:40
9 мин
Тамбовский поисковый отряд «Альтаир» в этом году отметил свое 20-летие. Одно из основных направлений работы этой общественной организации — поиск останков погибших солдат, которые не были захоронены и до сих пор остаются на полях сражений. Но нередко за помощью к поисковикам обращаются люди, которые потеряли во время войны связь со своими родственниками и хотят получить хоть какую-то информацию о них.
Руководитель отряда «Альтаир» Елена Валатина говорит, что заметила странную тенденцию: чаще всего люди начинают искать своих пропавших родственников после того, как им исполняется 40 лет или с выходом на пенсию:
– Не знаю, с чем это связано. Они обращаются к нам и говорят, что именно в этом возрасте начали задумываться о сохранении своего рода, о том, что хотят что-то детям передать. Раньше вроде бы и появлялась мысль поискать, но все как-то некогда было — работа, семья, дети. И вот они уже сами на пенсии, их бабушки и мамы умерли, и люди начинают ощущать, что у них долг какой-то перед предками. А еще бывает, что детям или внукам в школе по краеведению задали составить родословную, и это становится толчком, появляется интерес к судьбе своих родственников, которые пропали без вести или погибли, но место захоронения неизвестно.
Елена Геннадьевна рассказывает, что в 40-е годы люди теряли своих родных не только на войне, но и из-за канцелярских ошибок. Из-за одной неправильной буквы в фамилии или цифры в дате рождения данные о человеке найти было проблематично. Кроме того, многих существовавших во время войны населенных пунктов уже нет на карте.
– Родственники получали документ «Оставлен на поле боя» и переставали искать. Хоронить солдат было некогда, да и сил не хватало. Беспрестанные бои, а в Ленинградской области еще и болотистые места. Мы до сих пор «верховых» там находим. Это когда боец упал и его больше никто не трогал. На 10-20 сантиметров засыпало землей, листвой, и все. Около воронок часто останки находим. Видимо, взрывом людей убило и как тогда раскидало — так они и лежат. Или погибших свои же товарищи стаскивали в эти воронки. Там нет населенных пунктов, поэтому все сохранилось. Прошло столько лет, а ощущение, что война была вчера. Особенно весной. Егеря выжигают сухую осеннюю траву — земля черная, окопы и ржавое железо.
У «Альтаира» есть своя небольшая музейная экспозиция — вещи, которые члены отряда привозили из экспедиций.
– Мы задачу такую не ставим глобальную — привезти большое количество предметов с поля боя. Для нас все-таки самый важный трофей — это вкладыш солдатского медальона с информацией. Но иногда вещи могут очень многое рассказать. Вот интересный экспонат — флакон с ароматическим средством. В то время у немцев, оказывается, было такое специальное средство. Они занимали наш блиндаж или землянку, а там могли быть трупы солдат. Немцы их убирали, и чтобы вот этим всем не пахло, посыпали специальным порошком. Но самый ценный наш экспонат — комсомольский билет, с которым связана целая история.
Билет для музея
Комсомольский билет тамбовские поисковики нашли в Карелии. В нем значилось имя — Харицун Федор Александрович. То, что бумага сохранилась до сих пор — случай сам по себе уникальный. Документ лежал в дермантиновом кошельке был влажным, но поисковики сумели прочитать имя владельца. Адрес, по которому был прописан солдат, нашли на сайте обобщенного банка данных «Мемориал».
– После экспедиции мы сразу заехали в Санкт-Петербург. Нашли нужную улицу, но того дома, который был указан на сайте, уже не было. Стали расспрашивать бабушек в соседнем дворе. Они рассказали, что на это месте был барак завода, но его давно снесли. В общем, ничего они нам не подсказали. Говорят, мы живем здесь давно, но соседей по фамилии Харицун не помним.
Через некоторое время в электронной базе альтаировцы нашли еще один документ — обращение матери Федора в военкомат с просьбой установить судьбу пропавшего без вести сына. В этом обращении был указан другой адрес.
– Мы отправили туда письмо, но выяснилось, что в этой квартире уже давно живут другие люди. Самое интересное, что они не выбросили письмо, а нашли пожилую женщину-соседку, которая знала семью Харицуна и дала контакты, которые они прислали нам. Матери Федора уже давно не было в живых, но мы вышли на его внучатую племянницу, которая рассказала, что ничего не знала про погибшего дядю.
Когда племянница начала восстанавливать информацию о погибшем, выяснилось, что в живых остался ее второй дядя, который живет в Псковской области. Этот человек овдовел, жил в интернате для престарелых и был в полной апатии.
– Родственники его оттуда забрали, купили ему дом и сейчас они общаются, — говорит Елена Валатина.
Три класса образования и «волчий билет»
Для тамбовчанки Галины Борисовны Сайного 22 июня — важная дата.
– Я была на Воздвиженском кладбище, потому что там похоронена моя бабушка, которая умерла в этот день. В это время там проходил митинг, посвященный началу Великой Отечественной войны. Выступал молоденький мальчик Саша — командир поискового отряда. Он рассказывал, что они только что вернулись из экспедиции из Ленинградской области. И когда я увидела этого Сашу, я прямо почувствовала — вот тот, кого я давно искала, этот мальчик поможет мне выяснить, что стало с моим дедом.
Галина Борисовна вспоминает, что, когда она была маленькой, ее семья жила в самом центре Тамбова на площади Ленина. Дом стоял на том месте, где сейчас расположена администрация области. А прямо напротив, через дорогу, был военкомат, куда они регулярно ходили вместе с бабушкой.
– Моя бабушка носила в комендатуру бумаги, пыталась разузнать хоть что-то о судьбе дедушки. Я очень хорошо помню, как она с военкомом разговаривает, а я стою рядом ее жду. У бабушки три класса образования, средств к существованию никаких и «волчий билет» на руках. Это я так справку называю: «Пропал без вести». В 50-70-х это чуть ли ни к врагу народа приравнивалось. Знаете, что нам говорили в комендатуре? Что он в Германии остался или сбежал. Даже у тех, кто из концлагеря вернулся, были документы. А это что? Настоящий «волчий билет». Ни прибавки к пенсии, ни пайков, ни ковров, ни книг — ничего нам положено не было. И бабушка так и умерла с этим «волчьим билетом». Но она всегда говорила: «Мы — семья погибшего».
Дед Галины Сайного Григорий Облицов ушел на фронт в 1941 году. Писал заявление о том, чтобы его взяли добровольцем четыре раза — просил, чтобы сняли бронь, которая была ему положена как работнику военного завода «Ревтруд». Кроме того, у Григория была справка, согласно которой он был не годен к военной службе по состоянию здоровья.
– Я когда первый раз увидела это заявление, даже заплакала. Мы не знали об этом документе. А вот его последняя фотография. Сделана 1 июля 1941 года. Дед уже написал потихоньку заявление. А 4 июля он ушел. Посмотрите, дед старается улыбаться, у мамы глаза грустные-грустные, а бабушка еще вообще ничего не знает. Вот сейчас они выйдут из фотографии и мама — она еще школьницей была — уедет на трудовой фронт под Брянск. Она больше никогда не увидит своего отца.
После того, как бабушка Галины Борисовны умерла, в военкомат стала ходить ее мама, а потом и она сама. Но никакой информации о фронтовике Облицове ей получить так и не удалось получить.
– Я познакомилась с членами поискового отряда, вкратце описала ситуацию, — говорит Галина. — Через семь месяцев Елена Валатина мне звонит и кричит в трубку: «Нашли!» Я не могу понять, что нашли, кого нашли. А она опять: «Нашли, ну ведь нашли!». Поиски заняли больше полугода из-за путаницы с названием населенного пункта, указанного в справке. Там было написано: «д. Луга», но эта маленькая «д» очень плохо просматривалась и его искали в архивах города Луга. А деревни Луга вообще уже не существует.
Галина Сайного несколько раз ездила в Большую Вишеру, где похоронен Григорий Облицов. Показывает фотографию мемориала с фамилией деда, которую теперь хранит вместе с его фронтовыми письмами.
– Похоже, что это письмо с 1941 года? Какая бумага, какие чернила. А вот его последнее письмо. Он поздравляет маму и бабушку с Новым годом, но обратите внимание на слова в конце: «Писем мне больше не пишите». Он в это время уже был в деревне Луга и прекрасно понимал, в какой он мясорубке. Они все там полегли. 6 декабря 1941 года он погиб.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
