Новости – Общество
Общество
Четыре стадии стресса
Фото: Екатерина Жмырова.
Корреспондент «Русской планеты» узнала, как устроились в Тамбовской области украинские беженцы
14 июля, 2014 17:26
10 мин
В Тамбовской области создано три пункта временного пребывания беженцев из Украины — в Инжавинском, Первомайском и Рассказовском районах. Здесь разместили 224 человека. Еще около 600 человек приехали на Тамбовщину и устроились здесь самостоятельно.
Около трех недель в областном центре работает пункт сбора гуманитарной помощи. Его открыли по инициативе общественной палаты по адресу ул. Степана Разина, 5А.
– Очень много людей приходит, — говорит председатель комиссии по общественным проектам Павел Серегин. — И пенсионеры приходят, которые несут чуть ли не последнее, и очень обеспеченные горожане. Нам недавно одна женщина-предприниматель на полмиллиона вещей отдала. Абсолютно новых. Она закрывала магазин, и вместо распродажи решила отдать одежду беженцам. Завтра повезем очередную партию гуманитарной помощи.
Вместе с общественниками я еду в рейд в село Платоновка Рассказовского района. Этот пункт временного пребывания расположен в 30 км от Тамбова. От города Рассказова — всего в 10 км. Здесь беженцев разместили в пустом здании бывшей школы-интерната. Его спешно передали району из областной собственности. Люди приехали сюда совсем недавно. Многие — 3 дня назад. Из 98 человек почти половина — дети.
Живущие здесь украинцы о том, что видели в своих родных городах, рассказывают без надрыва. Да, бомбили. Да, стреляли. Отсиживались с детьми в подвалах. Было страшно.
Пенсионерка Зинаида Анатольевна приехала из города Алаторска Донецкой области вместе с дочерью и внуками. Ситуацию на Украине считает нелепой. Верит, что все успокоится, и они смогут всей семьей вернуться назад. Показывает, что в комнате они приютили кошку.
– Она живет в шкафу в коробке. Вчера родила нам котят, слепые еще, беспомощные.
Зинаида Анатольевна рассказывает, что кое-какие вещи она успела захватить с собой. Что-то дали уже здесь, и этих вещей пока хватает. А вот с лекарствами проблема. Таблетки, которые привозила из Украины, скоро кончатся, а купить еще одни не на что.
– Три месяца уже не получала пенсию. Хорошо, что хоть не курю. А вот у мужчин у наших сигареты кончаются, они очень от этого страдают. Ходят, спрашивают друг у друга. Хочу сказать спасибо поварам за то, что кормят очень вкусно, как дома. Вчера котлеты давали. Одна котлета размером как наш две.
В соседней комнате разместилась молодая пара с маленьким ребенком. Ярославу и Наташе чуть за двадцать. Сыну Артему — 1,5 года. Бежали из Луганской области. Рассказывают, что 2 июля у них начали стрелять, а 3 июля они уже уехали.
– Мы же не можем с маленьким ребенком сидеть и ждать, когда в квартиру попадет снаряд. Быстро собрали вещи, какие успели. Все зимнее там оставили. Обуви по одной паре. У меня балетки, у мужа — шлепки, у малыша — босоножки. Уезжали не организованной группой, сами. Сначала в сторону Крыма. Думаем в России остаться, но не здесь. У нас родственники в Новгородской области, туда хотелось бы перебраться. А так все родные у нас остались в Украине.
Спрашиваю молодую пару, верят ли они тому, что показывают по телевизору.
– То, что у вас в России показывают, очень близко к правде. Ну, практически все так и есть. А то, что на украинском ТВ — вообще все не так. Там не говорят, что мирное население гибнет. Рядом с нами разбомбили дом. По телевизору показали выбитое окно, какие-то развалины. А что в этом доме жили люди и есть человеческие жертвы, даже не упомянули. У нас реально некоторые города уже просто сравняли с землей. Тут как-то человек один заявил: «А Славянск это что? Такого города не существует. Нет его на карте».
В холле с детьми занимаются специалисты местного центра творчества. Ребята что-то мастерят, рисуют. Рядом на диване разговаривают две женщины, Елена Горелова из Луганской области и психолог Лариса. Елене пятьдесят. Из Украины уехала вместе с дочкой и двумя внуками. Клинический психолог Лариса в Платоновку приехала по собственной инициативе, поговорить с людьми, узнать какая нужна помощь.
– Мы в растерянности. Сначала думали у вас просто спастись, пересидеть, а сейчас понимаем, что назад дороги нет, — рассказывает Елена. — 5 самолетов практически снесли наш город в один момент. Связи с родными нет. У меня там остался старший брат, ему почти 70 лет. Хотел сохранить нам наши дома. Я каждое утро просыпаюсь и еле сдерживаю слезы. Очень трудно держать себя в руках.
– Не надо держать, плачьте сколько надо. Это нормальная реакция. Нельзя держать в себе эмоции, — успокаивает ее психолог.
Елена говорит, что психологическая помощь ей сейчас нужна гораздо больше, чем что-то материальное. Хотя с деньгами, конечно, большие проблемы. Последнюю украинскую зарплату — 800 гривен — сняла с карточки еще в пути. Вчера ходила в аптеку, купить детям капли в нос. Внуки простыли в дороге.
– Купила «Санорин», 98 рублей. Лекарства у вас дорогие. Честно скажу, мы дома у себя жили богато. Но я ни на что не жалуюсь. Мы знали, куда едем и манны небесной не ждали. Некоторые почему-то считают, что мы чем-то недовольны. Мы не недовольны. Просто есть какое-то ощущения нахлебничества. Хочется поскорее работу найти.
– Не спешите, отдыхайте пока, — говорит психолог. — Вы же здесь пока только 3 суток.
– Мы уже очень давно в дороге: Симферополь, Судак, опять Симферополь, какой-то лагерь, отвечает Елена Горелова. — У нас это уже День сурка какой-то, а не 3 суток.
У входа в здание мужчина рассказывает, как переезжал через границу.
– У нас в Украине пропали 700 человек парней молодых. Где они, никто не знает. Ребят просто снимают с поездов. Слава Богу, меня не коснулось. У меня жена, дети. Но на границе надорвали паспорт — там, где фотография. Думали, что с таким потом на российской границе не пропустят. Пропустили.
– Я из Краматорска, — говорит женщина, которая гуляет с детьми. — Мы хотели попасть в Краснодарский край. Но нас сначала повезли в сторону Крыма, потом в Воронеж, а потом сюда в деревню послали. Но сейчас это, конечно, не главное. Лишь бы не стреляли, лишь бы дети спали спокойно. Младшему у меня три с половиной года. Каждый раз, когда видит в небе самолет, спрашивает: «Мам, а стрелять будут?».
Знакомлюсь с Анной. Ей около сорока. Пятеро детей. Один из них — Саша — учится кататься на роликах. Двое младших — мальчик и девочка — вертятся рядом с матерью.
– Я по профессии медсестра, у меня 15 лет стажа. Но даже если я сейчас найду работу, пятерых я не прокормлю. Старшему скоро 16 лет. Он у меня с удовольствием бы пошел на работу, если возьмут несовершеннолетнего. Мне все сочувствуют, но куда это сочувствие девать?
Анна приехала из Северска. Говорит, что вчера поздно вечером его начали бомбить. В городе остался муж, чтобы официально уволиться и уехать с трудовой книжкой. Связи нет, поэтому что с супругом, она не знает.
– Многие меня здесь не понимают и его не понимают. Из-за того, что он решил рабочие дела закончить. У человека большой стаж, хорошая специальность. А без трудовой ну куда, ну как?
Вместе с психологом Ларисой переходим в актовый зал. Здесь с беженцами общаются представители миграционной службы, МЧС, центра занятости. Атмосфера довольно напряженная. Люди выкрикивают с мест.
– Вы нам объясните, мы что здесь привязаны?
– Мы не знаем ваших законов!
– Хочется узнать наш статус, мы тоже не хотим у вас на шее сидеть!
Мужчины нервничают, пытаются понять, какие документы нужно оформлять, чтобы официально устроиться на работу. Многие в Украине работали шахтерами и узнают, можно ли переехать в Кемерово. Кто-то спрашивает, привезли ли в машине с гуманитарной помощью хоть какую-то обувь. Кому-то нужно устроить ребенка в училище. Молодой парень лет восемнадцати интересуется, есть ли поблизости тренажерный зал.
– Вы обратите внимание, — говорит психолог, — это же просто срез общества. Не такая большая группа, а уже видно, кто лидер, кто смуту вносит, кто хочет работать, кто нет. Понятно, что людям хочется побыстрее устроится, ощутить хоть какую-то стабильность, но сейчас они в состоянии острого стресса. В тяжелых жизненных ситуациях человек всегда переживает четыре стадии стресса. Первая стадия — отрицание. Люди не хотят верить в то, что случилось. Вторая стадия — торг. Начинаешь думать: а вот если бы я тогда не пошел туда, поступил бы по-другому, тогда бы этого не случилось и так далее. Третий этап — горевание, а четвертый — принятие ситуации. Только когда человек отгорюет, он готов принять все, как есть. Люди в кризисе обязательно должны пройти через все эти стадии, чтобы переработать ситуацию, научиться жить с этим негативным опытом, отпустить его.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
