«Это место всегда притягивало людей»

Проект парка «Урляпов городок». Фото из архива Андрея Околелова.

Мичуринский биолог Андрей Околелов о том, можно ли спасти уникальное природное и историческое место — Урляпово Урочище

Екатерина Жмырова

24 августа, 2015 14:42

19 мин

Около пяти лет назад доцент Социально-педагогического института Мичуринского государственного аграрного университета Андрей Околелов случайно обнаружил остатки татарского вала недалеко от родного Мичуринска. Вместе со студентами он провел масштабные исследования этой местности, изучив работы археологов, подняв старинные карты и летописи, и пришел к удивительным выводам — в Урляповом урочище жили люди со времен неолита, здесь, возможно, базировалась столица западной мордвы, а время течет совершенно иначе из-за повышенной гравитации. Корреспондент РП поговорила с ученым об истории и экологии уникальной природной территории и о том, почему готовый проект по восстановлению Урляпова Урочища так и не нашел инвесторов.

– В Урляповом урочище я оказался случайно. Отдыхал неподалеку в санатории имени Калинина. С утра там процедуры, а после обеда заняться нечем. Стал обследовать близлежащие территории и наткнулся на татарский вал — оборонительное сооружение XVII века. Считалось, что хорошо сохранились только тамбовский и козловский участок вала. А Урляпов вал считался утраченным. Но оказалось, что он хорошо сохранился. Просто он небольшой по протяженности. И стал я это место посещать, изучать, описывать.

По одной из версий свое название эта местность получила от имени мордовского разбойника Урляпа или Урлапа. Он довольно часто упоминается в тамбовском эпосе. Считается, что разбойник жил и промышлял в этом урочище (урочище — любой участок местности, отличный от окружающего. — Примеч. авт.) Есть даже легенда, согласно которой тамбовская река Цна названа в честь дочери Урляпа: ее жених Сампур погиб, и Цна утопилась в этой реке.

Первое, на что обратил внимание, что здесь совершенно непонятное ощущение времени. Со всех сторон Урляпово урочище окружает река Польной Воронеж. Она делает здесь петлю. Ты находишься здесь недолго, но ощущение, что прошло очень много времени. Позже я прочитал, что в тех местах повышенная гравитация, и время течет немного по-другому.

Землянка древних славян (реконструкция). Фото из архива Андрея Околелова

Я стал приезжать сюда со студентами, поднимать летописи и архивы. Изучил радиационный фон. Он нормальный. Позже мы провели исследование экологического состояния территории. Ни одной мутации найдено не было.

Но еще интересней оказались исторические сведения. Оказалось, что здесь селились люди со времен неолита. Все раритеты нашего мичуринского краеведческого музея были найдены как раз в этой местности. Раскопки проводили воронежские археологи в 60-70-е годы. Они обнаружили разные орудия труда, инструменты, скелеты животных. Наши предки здесь охотились на медведя, когда-то здесь водились черепахи.

После в этих местах, как и везде на Тамбовщине, укоренилась мордва. Где-то здесь, где река Польной Воронеж соединяется с рекой Лесной Воронеж, был город Онуза. У мордвы вообще-то крупных поселений не было, были небольшие лесные поселки. Но вот некоторые историки считают, что, возможно, именно здесь был административный центр западной мордвы. Может, даже столица. Из древнерусских летописей известно, как хан Батый сжег Онузу во время похода на Рязань. И в окрестностях Онузы у него был зимний лагерь.

Позже археолог Сергей Андреев обнаружил здесь множество древнеславянских поселений. То есть эта территория заселялась с каменного века первобытными людьми, в бронзовом веке здесь селилась мордва, а в железном — уже славяне. Это место всегда притягивало людей.

На реке есть брод, который назывался у славян «урляпов перелаз». И татары этот брод знали и использовали для набегов на русские княжества, а потом и на русское государство. И вот, когда к власти пришла династия Романовых, было решено построить нашу русскую «китайскую стену» — белгородскую засечную линию, которая протянулась от Белгорода на западе до Пензы и Симбирска на востоке и проходила через территорию Тамбовского края. В разных местах это были разные сооружения. В лесу устраивалась засека. На пограничной полосе шириной примерно 50 метров лес рубился на высоте человеческого роста и стволы заваливали в разные стороны. Получался совершенно непроходимый участок, особенно для конницы. На реке, если там был брод, делались надолбы — вбивались в дно заостренные стволы деревьев. А в степи — а у нас степями на Тамбовщине до прихода и укоренения русских 60% территории было занято — устраивались вот такие вот валы.

Доцент Мичуринского государственного аграрного университета Андрей Окололев. Фото — Екатерина Жмырова/ «Русская планета»

Причем, это была не просто насыпь. Делался малый ров, потом малый вал, потом глубокий ров, потом большой вал. Иначе конница преодолела бы его с разгона без проблем. Конечно, это не была надежная крепостная стена. Но и задача была — на некоторое время задержать врагов. По этому валу примерно каждые 50-100 метров строились башни, на которых дежурили дозорные. Как только они видели врага на линии горизонта, они зажигали сигнальные огни, которые видели в городе-крепости, где базировался гарнизон, и стражники могли вовремя выехать и остановить врага.

К началу XVII века Золотой орды уже не было. Вместо нее возникли астраханское, казанское и крымское ханство. К нам сюда приходили в основном астраханские и крымские татары. Их называли воровскими людьми. Это уже были не полчища, а небольшие шайки грабителей по 20–30 человек. И наши воины спокойно могли стереть их с лица земли. Их главный козырь был — стремительный набег, неожиданность. А благодаря таким вот защитным сооружениям татар можно было задержать. Кроме дозорных башен были еще земляные городки, в которых воины могли укрыться и в течение двух-трех часов держать оборону, пока остальные силы не подойдут. И в этом месте, согласно карте 1683 года, был как раз и вал, и земляной городок.

Урляпово урочище было известно русскому царю Михаилу Федоровичу Романову даже лучше, чем Козлово урочище. В его указе говорится о том, чтобы именно в этом месте построить город-крепость, будущий Козлов-Мичуринск. Точно так же, как и Тамбов сначала планировалось построить в другом месте — там, где сейчас село Кузьмина Гать. Но потом строители решили, что козловский холм — стратегически более верное место. А здесь были возведены фортификационные сооружения для защиты от татар.

Круг из облаков, указавший на месторасположение села Колобово. Фото из архива Андрея Околелова.

К счастью, Тамбовщину практически не затронули военные действия ни в наполеоновскую войну, ни в Первую мировую, ни в Великую Отечественную. А вот в XVII веке она была в эпицентре геополитических событий, о которых даже местные жители уже почти ничего не знают. Поэтому хотелось бы этот период как-то воспроизвести, оживить. Сейчас делают разные исторические реконструкции, порой просто в пустых местах. А тут место живое, со своим духом и намоленностью. Есть ощущение, что погружаешься в прошлые эпохи.

После XVII века здесь уже была тихая спокойная провинциальная жизнь — сельская глубинка. Появились деревни. Мне удалось восстановить их месторасположение. Эти деревушки существовали еще в 40-50 годы ХХ века, а потом погибли. Я собрал все карты этой части Тамбовского края, которые смог найти. Выезжал на место, искал. Никаких домов там, конечно, уже не осталось. В лучшем случае ямы от погребов. Папа с детства меня учил, что если посреди поля растет крапива, значит, там жили люди. Крапива — это сорняк, который интенсивно размножается в присутствии человека, там где он повреждает почву, дернину. Это называется рудеральная растительность. Или сирень — не может же она сама расти посреди поля. И вот так я практически все села отыскал, а одно никак не мог найти. Хожу ищу, чувствую что где-то здесь рядом. А потом поднимаю голову и вижу, что на небе из облака круг образовался. Я студентам говорю: «Пойдемте туда, под этот круг». И действительно — нашли под этим кругом деревянный электрический столб и остатки деревни Колобово. У меня файл с фото этого облака в компьютере так и называется — «Провидение».

В деревне Осиново мы познакомились с последним жителем этих мест. Я к нему приезжал, мы беседовали. Удивительный человек. Если не ошибаюсь, отставной военный. Но он не был коренным жителем. Перебрался сюда из города, занимался пчеловодством. Жил один, ни света, ничего. Похоронил всех коренных жителей. Рассказывал, что у него была какая-то болезнь сердца, ему сделали операцию и он переехал сюда, а если бы жил в городе, давно бы уже умер. Говорил, что в деревню приходят местные бандюки и отбирают у него мед. И буквально через несколько недель мы со студентами к нему приехали, привезли продукты, а дом пустой и все в нем перевернуто вверх ногами. Фуражка на полу валяется, посуда перебита. В том числе старинная, дореволюционная. Мы так и не узнали, что там произошло. Эти осколки взяли, чтобы хоть что-то сохранить. А в следующий наш приезд там уже было пепелище. Не такой уж пожилой человек был — лет 65-70. Когда я его спрашивал, может ли воскреснуть это место, он говорил, что не верит в это.

Я выяснил, что в этом месте была барская усадьба — Урляпова дача. Нашел фундамент господского дома. Это была усадьба Лидии Николаевны Снежковой — сестры председателя козловского уездного дворянства и депутата IV Государственной Думы Василия Николаевича Снежкова. Его сестра прославилась тем, что помидоры в нашей местности распространила.

Цветущий миндаль низкий. Фото из архива Андрея Околелова.

Кстати, в местном селе— Саликово — в 40-е годы жил польский писатель Эдвард Куровский. Он достаточно популярен в Польше. Его семья была репрессирована перед Великой отечественной войной, и их сюда сослали. В своих произведениях он описывал быт и жизнь местных крестьян. Его книги очень интересны в этнографически-историческом аспекте. Одна из книг Куровского называется «Высокое небо». Он пояснял, что в Польше небо низкое, а в Саликово — невообразимой высоты. Потом Куровский вернулся в Польшу, но приезжал сюда в 90-е годы, его возили в Урляпово. Правда, к тому времени там уже ничего не осталось от этих деревень.

В Урляповом урочище нужно делать как минимум заказник или хотя бы рекреационную зону. Привозить сюда школьников на экскурсии — на практические занятия по естествознанию и биологии. В этом месте река Полной Воронеж показывает все возможные существующие речные биотопы — разновидности мест обитания живых организмов. Это и песчаная коса, и брод, и плес, и омуты. Все, что есть в нашей средней полосе на этой небольшой территории можно увидеть, показать, рассказать. Здесь прекрасные родники с чистой водой. Очень много разных видов растений и животных. В том числе краснокнижных. Например, я обнаружил бычка-песочника — рыбу, занесенную в красную книгу Тамбовской области. Это удивительная рыбка. Она полностью сливается с цветом песка. У нее плоское брюшко, а брюшные плавнички срослись, образуя присоску для того, чтобы можно было присосаться к камням. Здесь есть выдры, бобров очень много, барсуков, лис, водятся косули, лоси и кабаны.

В Урляповом урочище сохранился засечный лес, как раз тот, который служил преградой для татар. Он никогда не вырубался, он девственный. Здесь растут дубы-великаны и черная ольха — дерево, которое может жить в воде и не сгнивать. Вокруг каждой ольхи — маленький уголочек суши, где живут свои насекомые, свои лягушки — маленький космос вокруг каждого дерева. Орешники великолепные. Рядом с исчезнувшим селом Саликово есть Саликов лес — ельник. У нас же в области в основном сосны. А там темнота под деревьями, как в сказках.

На самом валу сконцентрированы остатки степной растительности. Когда здесь началось сельское хозяйство, территории распахали, степной растительности практически не осталось и она узенькой полосочкой сохранилась только на валу. Мы проводили ботанические исследования. Там около 100 видов степной растительности. Например, адонис весенний или горицвет, ветренница лесная, рябчик русский. Но настоящий красавец — это миндаль низкий. Это родственник южного миндаля с розовыми цветочками. Насколько я знаю, практически нигде в области не сохранился, только здесь. Ковыли все еще встречаются. Сооружение валов было целой наукой. У вала строение слоистое, он состоит из нескольких слоев грунтов. Благодаря этому до сих пор почва в нем как бы законсервирована, содержит целинную почву степи, которой нет ни с одной стороны вала, ни с другой, поскольку там она уже трансформировалась под влиянием сельского хозяйства. А внутри до сих пор почва XVII века. То есть мы перемещаемся как бы на машине времени в XVII век. Это же удивительно! У нас под ногами почва ХХI века, а там мы можем переместиться на несколько столетий назад, увидеть растения XVII века и даже животных, которые обитали в этом месте в XVII веке, совершенно удивительный комплекс насекомых, которых у нас в полях уже давно нет, почти исчезнувших в области крапчатых сусликов.

А теперь о печальном. Вот уже несколько столетий окрестности Урляпова вала распаханы. Очень мощный аграрный пресс происходит на природу. Сейчас сотрудники местного агрохолдинга следят за тем, чтобы крупных пожаров в урочище не было, а до этого у местных жителей была народная забава — поджигать сухую траву по весне. Считается, что потом она лучше растет. Но степь-то тысячелетиями как-то обходилась без этого. При этих поджогах сгорают насекомые и ценные растения. В степи отмершая трава высыхает и переплетается, образуя толстый слой растительной ветоши над землей. Там задерживается влага, формируется свой микроклимат, свои насекомые, своя жизнь. Природой все предусмотрено, не надо туда влезать. Конечно, если траву сжечь, будет казаться, что по весне свежая травка пошла. Но она бы и так пошла. Тот самый миндаль низкий, про который я рассказывал, сгорел на следующий год, и с тех пор его популяция никак не восстановится.

Здесь охотятся, порой варварски на лис и бобров, кабанов и косуль, откапывают этого несчастного барсука. Считается, что барсучий жир помогает при легочных заболеваниях. А бобров добывают ради шкурки, струи и мяса. Кстати, интересный факт — до революции монахам в некоторых монастырях разрешалось есть бобров. Так как хвост бобра покрыт чешуей, кто-то решил, что они не млекопитающие, а рыбы. Здесь орудуют черные копатели, вот этот вот «лунный пейзаж» оставляют, монеты откапывают. Браконьеры ловят сетями рыбу. Садоводы плодородную целинную почву с вала счищают и увозят. А под ней еще и песок хороший. Свалки-помойки — это для нас вообще «святое».

И вот, когда я все это узнал, полюбил это место, и оно мне стало не чужим, начал изучать зарубежный и отечественный опыт, думать, как сохранить Урляпово урочище, как заинтересовать людей. Например, в городе Плесе есть уникальный музей славянского периода. По хронологии это близко к рассвету нашего Урляпова урочища. Плес вообще город удивительный. Там исторический центр еще с 70-80-х годов был объявлен музеем-заповедником, было запрещено любое новое строительство, а ремонт можно осуществлять только, не нарушая внешний вид зданий начала ХХ века.

С 2008 по 2011 годы я работал над проектом. Попробовал сделать ретроспективу тех событий, тех объектов, которые располагались в этом месте как 100, так и 5 000 лет назад. То есть сделать этнографический музей под открытым небом. Поместить в этот природный ландшафт стоянку первобытного человека, татарскую кибитку, курган с реконструированными захоронениями воинов, славянскую землянку, восстановить земляной городок, сторожевые башни и усадьбу Снежковой, сделать что-то вроде смотровой башни, откуда можно наблюдать за животными и птицами. Событийный туризм можно было бы развивать: проводить народные праздники, исторические реконструкции, свадьбы. Рядом в нескольких километрах расположен санаторий имени Калинина, где можно было бы размещать туристов. Есть замечательный пруд, который можно зарыбить. Можно было бы заниматься экологическим и историческим просвещением как взрослых, так и детей. У нас в стране есть опыт по реконструкции степной растительности. В музее-заповеднике «Куликово поле» восстанавливают тот ландшафт, который был 300 лет тому назад. Это очень большое впечатление на людей производит, когда они оказываются посреди поля седовласого ковыля. Просто растворяешься в этой атмосфере. Во многих местах все это уже есть.

Степной ковыль. Фото из архива Андрея Околелова.

Моей задачей было — по максимуму показать то, что возможно здесь сделать. Этот проект область поддержала. Он был представлен на различных туристических форумах. В том числе на крупном Международном форуме «Visit Russia-2011» в Ярославле. Прошли какие-то репортажи в СМИ про то, что Тамбовская область восстановит оборонительные сооружения, будет организован природно-этнографический парк и так далее. Появились даже заинтересованные инвесторы. Но проблема была в том, что мы не могли предоставить им серьезного инвестиционного и архитектурного проекта. Мне для этого не хватило компетенции, так как я биолог, а не экономист. Этим занимаются целые проектные институты. Инвесторы обратились в областную администрацию с просьбой разработать проект. Указали, какие основные показатели нужно рассчитать. По тем временам это стоило примерно 200 тысяч рублей. Не такие уж большие деньги для подобного проекта, но все остановилось. И вот наша многолетняя работа до сих пор существует только на бумаге, и я уже начинаю к проекту остывать и не верить, что он когда-то реализуется. Сейчас, насколько я знаю, есть идея создать музей Мичуринского района. Почему бы его не создать здесь под открытым небом? В барской усадьбе расположить экспонаты, вал обустроить, проложить экологические тропы, создать туристическую инфраструктуру... Я понимаю, что экологическая культура и экологический туризм в нашей стране только формируются, но, может быть, еще успею поучаствовать в возрождении Урляпова урочища.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе